«В голове была одна мысль: «Спасти детей». Я совсем не чувствовала, что горю»
На улице уже смеркалось, когда жительница села Александровка Лубенского района Полтавской области 35-летняя Татьяна Семенова принялась готовить ужин. Поскольку на улице было еще холодно, в доме топилась печка. Поставив на печь кастрюлю, женщина пошла в гостиную, где игрались ее дети — четырехлетняя Ксюша, двухлетний Ваня и девятимесячный Толик. Вдруг женщина почувствовала запах горелого. Подбежав к печи, проверила — вроде бы все нормально. «Мам, воняет», — поморщилась Ксюша, закрыв рукой нос. 
Обойдя весь дом, Татьяна так и не поняла, откуда шел запах, и, открыв входную дверь, побежала за мужем, который пошел через дорогу к соседу. Не прошло и двух минут, как супруги вернулись. И увидели страшную картину — их небольшой дом полыхал.
* Крыша дома, в котором жили Татьяна и Олег Семеновы вместе с тремя маленькими детьми, полностью сгорела
«Огонь в считаные секунды добрался до подоконника, на котором стояла жена. Она с криком стряхивала его с ног»
— Я помогал соседу передвигать мебель, когда прибежала Таня: «Олег, у нас дома какой-то неприятный запах, как будто что-то горит. Пойди посмотри», — вспоминает Олег, муж Татьяны Семеновой. — «Я все проверила: печка в порядке, обогреватель тоже, — пожала плечами Таня. — Даже не знаю, что это может…» Она не успела закончить фразу, как мы увидели, что наш дом горит. Пламя бушевало за окнами и даже во дворе. Не говоря ни слова, жена кинулась в дом. Я — за ней. Дети были в гостиной, зайти в которую можно было только через охваченную пламенем веранду. Но Таня как будто и не обратила на это внимания — она просто бросилась в огонь. Я попробовал побежать следом, но не смог — двери гостиной захлопнулись, и на меня пошел огонь. Ринулся к окнам гостиной, за мной побежали соседи. А Таня уже открыла форточку и начала быстро передавать нам детей. Мне кажется, они не поняли, что происходит. Таня действовала очень быстро. Сначала она передала мне девятимесячного Толика, потом Ваню. Затем в форточку пролезла и четырехлетняя Ксюша. Когда мы открыли окно, мне показалось, что внутри дома что-то вспыхнуло. «Наверное, это из-за того, что в комнату попал кислород, — пронеслось у меня в голове. — А если так, то дом в любую минуту может взорваться!» Я начал помогать жене выбираться на улицу. Но она не смогла пролезть через форточку! В гостиной вовсю бушевал огонь. Пламя в считаные секунды добралось до подоконника, на котором стояла жена. Таня с криком стряхивала огонь с ног.
Дальше был просто кошмар. Я попытался открыть окно, рама заскрипела, но не поддалась. Жена начала выбивать окно локтями… Никогда не забуду ее взгляд в тот момент. В глазах застыли ужас и страх. Дети подняли крик. Шифер стрелял, стены дома горели. Оглядевшись вокруг, я так и не нашел предмет, которым можно было бы выбить злополучное стекло. Начал тоже бить его руками. Это были секунды, но мне тогда казалось, что прошло минут пять. В какой-то момент Таня все-таки разбила стекло, с ее рук брызнула кровь. Выбивая торчащие осколки, я схватил Таню за плечи и что есть силы потянул на себя. Как только жена оказалась на улице, в доме рухнул потолок. Мы чудом успели отскочить.
Уже на улице я увидел, что Таня вся покрылась волдырями. Вздулись не только руки и лицо, но и все тело. Кофта, которая почему-то стала вся в мелкую дырочку, на ней буквально кипела. Но жена не обращала на это внимания. «Как дети? — кричала она, ища их глазами. — Где они, Ксюша, Ваня, Толик?!» «С ними все в порядке, — начала успокаивать соседка. — Они у меня дома, целые и невредимые». «Сейчас приедет «скорая», — сообщил сосед и обратился к Тане: — Вам лучше прилечь. Пойдем в дом». Но жена сорвалась с места и побежала к соседке за детьми. Мы — за ней. Дети были в комнате. Увидев маму, лицо которой превратилось в один большой волдырь, они расплакались. Ксюша с криком выбежала из комнаты. А Таня все пыталась подойти к ним поближе, обнять. Нам еле удалось ее увести.
Во дворе Татьяну ожидала «скорая». Женщину осторожно поместили в машину, но из-за сильной боли в спине она не смогла лечь. Обрезав прилипшую к ней кофту, врачи ужаснулись: спина обгорела так, что были видны кости позвоночника. «У меня все тело печет, — прерывающимся от боли голосом говорила Татьяна. — Что со мной? Я обгорела, да?»
— Только после того как начало действовать обезболивающее, Таню смогли кое-как уложить и повезти в больницу, — продолжает Олег. — По дороге жена начала терять сознание. В Лубнах ей оказали первую помощь. Но предупредили: случай слишком тяжелый, а в больнице нет ни соответствующего оборудования, ни медикаментов. «Ее бы в хороший ожоговый центр, — сказали врачи. — Отвезем в Кременчуг. Но только когда она придет в себя. Транспортировать пока нельзя».
«Внуки держались мужественно и даже не плакали. Только все время спрашивали: «А когда мама придет?»
В доме Семеновых полностью сгорела крыша. Сгорели также все вещи, деньги и документы. Как оказалось, пожар начался из-за неисправности печки.
— Но об этом тогда никто не думал, — говорит отец Татьяны Анатолий. — Мы с супругой живем в Киеве, нам позвонили соседи дочки. У Тани и Олега сгорели телефоны, но Таня успела дать им наш номер. «Ваша дочь горит!» — закричала соседка и положила трубку. Можете себе представить, что мы пережили за эту минуту! Мы перезвонили: «Что с Таней? Она жива?» «Да, — ответила соседка. — Но очень сильно обгорела. Дети в порядке, Олег — тоже. Приезжайте». Мы сразу поехали за детьми. Одновременно договаривались с профессором из Киевского ожогового центра, чтобы перевезти Таню туда. Вскоре она пришла в себя, и врачи дали добро на транспортировку. Хотя по-прежнему никто ничего не гарантировал.
Когда увидел дочку в больничном коридоре, сначала даже не понял, что это она. По коридору на каталке везли человека в позе лягушонка с черным, как уголь, лицом. Руки, выглядывавшие из-под простыни, обгорели до кости. Когда мы поняли, что это наша Танечка, жена упала в обморок.
Нам объяснили, что у дочки обгорело 50 процентов поверхности тела и 10 процентов поверхности легких. Ожоги очень глубокие, III-IV степени. Больше всего обгорели спина, ноги, грудь и ягодицы. Пострадали и внутренние органы. Как объяснили врачи, наибольшие опасения вызывают легкие, печень и почки.
— В реанимационной палате, куда ее положили, стояли инфракрасные обогреватели, — говорит мать Татьяны Мария. — Увидев их, дочка вскрикнула и сжалась. Потом врачи объяснили: инфракрасный свет, видимо, напомнил ей огонь. Детки держались мужественно, по дороге в Киев даже не плакали. Только испуганно спрашивали: «А где мама? Когда она придет?» «Мама в больнице, — попыталась я объяснить четырехлетней Ксюше. — Не переживай. С ней все будет в порядке». «В больнице… — задумчиво повторила внучка. — А нашего домика больше нет?»
— Накануне мы с женой выслали детям подарки, — рассказывает Анатолий. — У двухлетнего Вани был день рождения, мы купили ему большую игрушечную машину. Мы регулярно к ним приезжали, собирались и в этот раз. Дочка раньше жила в Киеве. Была замужем, от первого брака остались двое детей — 12-летний Денис и 13-летний Влад. А выйдя замуж за Олега, переехала с ним в село на Полтавщину, на его родину. Мы еще сомневались, как она, киевлянка, привыкшая к городской жизни, там приживется. Старшие детки не захотели бросать школу и остались с нами. Но они с Таней каждый день созванивались, дочка часто к нам приезжала. Олег много работал, взял в кредит дом, бытовую технику. Он — круглый сирота, отца не помнит, мать трагически погибла. С Таней у него жизнь стала налаживаться. Сначала родилась Ксюша, потом Ваня с Толиком. Жили небогато, но в любви и уюте.
— Татьяна помнит случившееся?
— Помнит. И постоянно спрашивает о детках. В больницу мы их не берем. Таня не хочет, чтобы они видели ее обгоревшей, боится, что не узнают. Не успеваем мы переступить порог палаты, как она сразу: «Дети уже завтракали? Что говорили?»
Корреспондента «ФАКТОВ» на десять минут пустили в палату к Татьяне. Увидев меня, женщина слабо улыбнулась.
— Мне уже лучше, — тихо сказала Татьяна. — Видите, врачи немножко очистили мне лицо. Большие шрамы остались только на висках и на губах. 
Больше всего болит спина, но надо терпеть. Ради детей.
* Четырехлетняя Ксюша и девятимесячный Толик
Знаете, когда я бросилась в огонь, думала только о них. В голове была одна мысль: «Спасти детей». Наверное, мне не надо было снимать дубленку — тогда бы я не так сильно обгорела. Но я, верите, вообще не чувствовала, что горю. Пробежав сквозь огонь, начала передавать через окно детей. Они у меня умницы — не испугались, не стали разбегаться по комнате. Когда дети оказались на улице, у меня с души камень свалился. «Ну все, — думаю. — Осталось выбраться самой». Была уверена, что дело за малым. Но тут началось самое страшное. Я застряла в форточке. Окно закоптилось, над головой что-то сильно трещало. Попробовала открыть окно — бесполезно, не смогла. С ужасом осознала, что не могу выбраться. Стало нечем дышать. Почувствовала, как начало печь тело. Это чудо, что мне удалось спастись…
— Состояние Татьяны все еще тяжелое, — рассказал «ФАКТАМ» врач-анестезиолог реанимационного отделения Киевского ожогового центра Сергей Собецкий. — Причем самое сложное еще впереди — ей предстоит перенести как минимум четыре операции. Но она пока еще к ним не готова. Сейчас мы делаем все необходимое, чтобы пациентка набиралась сил.
После того как многодетную мать, отчаянно спасавшую своих детей, показали по телевизору, Таниным родным стали звонить из разных уголков Украины — люди хотели поддержать эту семью.
— Кто морально, кто материально, — говорит Анатолий. — Спасибо всем большое. Если бы не люди, дальнейшее лечение Тани было бы невозможно. В день у нас уходит около трех тысяч гривен — это только на капельницы и на медикаменты. У нас, пенсионеров, таких денег нет. Все сбережения Олега сгорели. После двух дней Таниного лечения мы с ужасом поняли, что нам не за что купить продукты, чтобы покормить детей. А если дочка не получит необходимые лекарства, пойдут необратимые процессы. И тогда все старания врачей будут насмарку.
— Люди нас спасли, — плачет мать Тани. — Когда нам передали несколько посылок с детской одеждой, мы хотя бы смогли одеть ребятишек. Ведь все сгорело! Потом начали присылать сумки с игрушками. А на днях пришел незнакомый мужчина и, не говоря ни слова, положил на стол десять тысяч гривен. Помогают мои одноклассники, старые друзья. Приходят даже пенсионеры, дают по 20-50 гривен. Вчера звонил мужчина из Португалии. Он прочитал о нас по интернету: «Держитесь, у вас все получится. Деньги я уже отправил». «Восхищаюсь мужеством вашей дочери, — сказал позвонивший вчера киевлянин. — Мы с семьей каждый день молимся за ее здоровье. Слышал, ей нужны доноры. Куда нужно прийти, чтобы сдать кровь?» Спрашиваю, как его зовут, а он: «Это неважно. Я просто хочу вам помочь». Известная кондитерская фабрика передала детям десять коробок с вафлями и шоколадками. Радости было!
*Двухлетний Ваня
Когда я пришла в тесную двухкомнатную квартирку родителей Татьяны, там все было заставлено пакетами с посылками. Двухлетний Толик с интересом принялся распаковывать коробку. Обнаружив в ней плюшевого мишку и лягушонка, мальчик положил их на деревянную двухэтажную кровать, занимающую большую часть комнаты.
— Эту кровать подарил мой знакомый предприниматель из Борисполя, — говорит Анатолий. — Для нас сейчас это бесценный подарок, ведь детям даже негде было спать. Так с миру по нитке… Передали деньги и соседи из села. Жаль только, что ничем не помогли власти. Председатель сельсовета сказал, что сможет нам что-то дать только в следующем месяце, потому что на этот месяц бюджет уже утвержден. А в Лубнах в паспортном столе Олегу сказали, что смогут восстановить документы и выдать Тане хотя бы временный паспорт только в том случае, если она своей рукой напишет заявление. Но дочка пока не может не то что писать, даже пошевелить рукой! «Такая процедура, — пожали плечами в паспортном столе. — Мы вам сочувствуем, но ничем помочь не можем». Поэтому пока у дочки нет ни единого документа. Мы даже не можем открыть ей счет в банке — деньги приходят на счет жены.
— Мама! — закричал двухлетний Ваня, увидев у нас в руках семейные фотографии, и пулей подлетел к нам. Схватив снимок Татьяны, сообщил мне:
— Это наша мама. Когда она придет?
Словно почувствовав, что речь идет о маме, девятимесячный Толик заулыбался и подполз к братику. Ваня потрепал его по макушке.
— Недавно Таня позвонила деткам из палаты, — смахивая слезы, говорит Мария Ивановна. — Дочка хотела услышать их голоса. А они давай кричать: «Мама! Мама!» Таня начала с ними говорить, но не выдержала и расплакалась. Я смотрю: плачет, а у самой глаза сияют. «Ты что?» — спрашиваю. «Они живы, понимаешь, — тихо сказала Таня. — Значит, и я выживу. Ради них я выдержу любую боль».
P.S. Все, кто хочет поддержать Татьяну, могут позвонить ее мужу Олегу по телефонам: (098) 513-98-84, (096) 571-44-22. Также в «Приватбанке» открыт счет № 6762468892042262 на имя Коваленко Марии Дмитриевны, матери Татьяны.
1796Читайте нас у Facebook
