«жители соседних сел иначе как ампутантами нас не называют»
«У нас чуть ли не в каждой хате кто-то из семьи побывал под поездом»
- Это уже третья трагедия только в этой семье,- грустно качает головой руководитель группы по связям с общественностью линейного управления на Львовской железной дороге майор милиции Татьяна Майер. — До этого на тех же железнодорожных путях погибли мама и брат парня. Железнодорожный перегон Яблонька-Турка считается у нас одним из самых опасных и напряженных. В расположенных вдоль него селах Нижняя и Верхняя Яблонька чуть ли не в каждой хате кто-то погиб на путях или стал инвалидом! Причем в этом нет вины железнодорожников. Местные жители сами грубо нарушают правила поведения на железнодорожных путях. Только тому есть причина. Впрочем, давайте поедем туда, и вы сами поймете, в чем дело…
Села Нижняя и Верхняя Яблонька находятся недалеко от районного центра. Но это если по геометрической прямой — по горам и лесам. Нам же пришлось от Турки по разбитой ухабистой дороге делать огромный крюк — 38 километров. Мы остановились у высокого железнодорожного полотна.
- Вы только не думайте, что уже приехали, — заметил начальник линейного пункта транспортной милиции на станции «Самбор» майор Роман Лопушанский, который сопровождал нас. — Дорога кончилась, а теперь нам по грязи еще пару часов, если не больше, топать пешком.
Села не имеют между собой четкой границы и переходят одно в другое, дома порой разбросаны на большом расстоянии друг от друга. Людей на улице почти не видно. Большинство местных жителей — те, кто помоложе, — выехали за рубеж на заработки. Оставшиеся живут за счет натурального хозяйства, перебиваются сезонными работами или, если повезет, устраиваются в райцентре на предприятия и фирмы. Единственный способ быстро добраться до «большой земли» или вернуться домой — электричка. Остановки у нее фиксированные, машиниста, как водителя маршрутки, не попросишь: «Притормози возле того столба»… Вот и приходится селянам, выйдя из вагона, идти к своей хате кому пару километров, а кому и все пятнадцать.
- Помните, как в мультфильме крокодил Гена спрашивал Чебурашку: «Знаешь, почему лучше всего ходить по шпалам? Там никогда нет луж!»? — невесело шутит Татьяна Майер. — Такая же ситуация и тут! Никто не хочет месить грязь по бездорожью! Кстати, это весьма оживленное реверсное (туда и обратно по одному пути. — Авт. ) железнодорожное направление: Львов-Закарпатье-зарубежье. Помимо электричек, здесь проходят грузовые поезда, технические составы по обслуживанию пути…
Наше появление привлекло внимание сельчан. Сначала из ближайшей хаты вышла женщина средних лет, несколько мужиков перестали пилить во дворе дрова и направились к незваным гостям. Вскоре возле нас собралось человек пятнадцать. Услышав цель приезда, все разволновались.
- Люди гибнут на железной дороге! Сходите на кладбище, посмотрите, сколько там крестов! Сколько у нас калек с отрезанными руками и ногами! В соседних хуторах нас уже иначе как ампутантами не называют! А большие начальники не обращают внимания на наши беды! Чем же только занимаются слуги народа? — довольно агрессивно выкрикивали из толпы.
Эмоции несколько стихли, когда к нам подошел бывший учитель, а ныне пенсионер, 68-летний Василий Кольчин. Он весьма уважаемый в селе человек и депутат сельсовета.
- Вот смотрите статистику, которую мне предоставили в нашей райгосадминистрации, — показывает нам документы Василий Васильевич. — За несколько лет смертельно травмированы 48 человек. Среди них моя жена и сестра. А сколько людей стали инвалидами в близлежащих селах, даже не берусь сказать. У нас чуть ли не в каждой хате кто-то из семьи побывал под поездом — или погиб, или потерял конечность, или получил тяжелую черепно-мозговую травму. И все из-за отсутствия дорог! Из электрички вышли — и пошли домой по колее. По ней же — в сберкассу, в церковь, на почту, в магазин. Некоторым, чтобы туда попасть обычной дорогой, надо пройти 12 километров! А если идти по рельсам, расстояние сокращается в два-три раза…
Пока мы разговариваем, по колее прошла, толкаясь и смеясь, веселая стайка мальчишек и девчонок с портфелями. Василий Васильевич замолкает и провожает малышей печальным взглядом.
- Вот где наша самая большая боль! — тяжело вздыхает он. — Видите, это детвора из школы возвращается. И тоже по путям! Из-за горной местности железная дорога тут вьется немыслимыми зигзагами, здесь много крутых поворотов. Идешь по колее — с одной стороны небольшая равнина с лесом, с другой — гора. Прошел немного дальше — все наоборот. Так что в случае чего и отскочить некуда…
«Машина тут не может проехать, и врачи «скорой» несут больного несколько километров»
- Тут есть четыре железнодорожных перехода, оборудованных соответствующей сигнализацией. Но колея-то одна, и порой человек сразу не может сообразить, откуда вылетит поезд — сзади или спереди, — объясняет Татьяна Майер. — Кроме того, в зависимости от направления ветра можно не услышать звуковую сигнализацию переезда и сигналы тепловоза, стук колес. А в вечернее и ночное время прожектор тепловоза из-за крутых поворотов светит не перед собой, а в сторону. Поезд внезапно появляется перед вами! Если это электричка, то машинист еще может попытаться применить экстренное торможение. А вот разогнавшийся на подъем грузовой поезд остановиться просто технически не может, ибо сойдет с рельсов. И оказавшемуся на путях человеку иногда просто некуда деваться. По одну сторону у него водосток дренажа и сразу круто поднимающаяся вверх гора, по другую — небольшая поляна. Оказался не на той стороне — отскочить некуда, погиб. А на «нужной» стороне еще можно успеть скатиться, уцелеть. Но если вы и стоите рядом с проходящим поездом, то вас может затянуть под колеса воздушным завихрением…
Стоявшие вокруг нас селяне закивали головами.
- Смотрите, у меня руку отрезало, а я даже не понял, что произошло! Поезд сзади ударил! — показывает нам культю один из них.
Словно в подтверждение этого, из подземного туннеля бесшумно, словно призрак, выскочила электричка. Не было слышно даже стука колес! Благо, резкое дребезжание сигнализации переходов согнало людей с пути. Тем временем Василий Кольчин представляет нам подошедшего молодого мужчину:
- Знакомьтесь, это Михаил. Василий Бордун, погибший не так давно под поездом, — брат жены Михаила.
- В тот трагический день мы вместе с Василием были по делам в районном центре, — рассказывает Михаил. — Но мне пришлось еще задержаться, а шурин поехал в село электричкой. Поздно вечером на попутной машине приехал и я. Иду по колее к хате домой и вдруг слышу стон рядом с дорогой. Подошел, глянул и оцепенел: на земле лежал Василий, весь окровавленный. Голова разбита, нога отрезана. Жутко! Я вызвал врачей, милицию. Как ни старались медики, парня так и не спасли.
- Чтобы вы нам окончательно поверили, давайте зайдем к Роману Хоме. Живет он рядом, — зовет нас Василий Васильевич. Мы следуем за ним. По дороге учитель показывает: «Вон в той хате за последние годы было травмировано двое. В той — трое».
- Представляете, каково нам тут работать, — замечает Роман Лопушанский. — О смертельном травматизме нашему дежурному сообщает дежурный по станции. На место ЧП сразу же выезжает следственно-оперативная группа и представитель прокуратуры. Проверяем, действительно ли человек погиб в результате несчастного случая. Потом милиционеры несут труп на брезенте по той же колее, чтобы добраться до машины, еще как минимум пять, а то и пятнадцать(!) километров. То же приходится и врачам скорой помощи! Машина тут просто не может проехать!..
Вот и дом Романа Хомы. На пороге стоит его «инвалидная коляска» — несколько сбитых между собой отполированных досок, а вместо колес подшипники. Два года назад Роман лишился обеих ног.
«Может, кто-то из чиновников прочитает в «ФАКТАХ» о нашей ситуации и хоть чем-то поможет людям»
- Я возвращался с работы домой уже в сумерках, — рассказывает 28-летний Роман Хома. — Как обычно, шел по путям. Так гораздо короче путь, да и грязи там нет. Внезапно из-за поворота навстречу мне выскочил поезд. Я даже не слышал, как он приближался. Деваться было некуда! Шел по той стороне, где начинался резкий подъем горы. Не отскочишь! Тут и отбросил меня тепловоз. Очнулся уже в больнице, без ног. Раньше я подрабатывал, содержал семью. Сейчас существуем только на мою мизерную пенсию, хорошо еще, что огород и живность есть. В близлежащих селах тоже хватает таких калек, как я. Но предупреждаю журналистов: мы, калеки, фотографироваться не любим. А что тут показывать?..
- Может, зайдем к Марии? — предложил Василий Кольчин, когда мы вышли из дома Романа. — У нее двое маленьких детей пострадали — пятилетнему малышу отрезало ножку, восьмилетнему — ручку. Ребята вышли со двора и принялись играться на колее. А когда появилась электричка, не заметили. Хорошо еще, что живы остались!..
Зайти к Марии уже не успевали, ведь на улице стемнело, а нам предстояло идти по непролазной грязи еще несколько километров.
- В принципе, эта проблема с травматизмом разрешима, — поясняет Василий Кольчин. — Надо построить лишь один километр дороги, соединить нас с главной дорогой к районному центру. Вот уже несколько лет по этому поводу обращаемся в разные инстанции. Получили ответ из Секретариата Президента: «Решить этот вопрос поручено Укравтодору». Оттуда пришел ответ: «Данная дорога относится к категории сельских, и ее строительством должны заниматься органы местного самоуправления». По закону все правильно. Но откуда у сельских властей такие огромные деньги? Вот и получается замкнутый круг! Может, кто-то из представителей властей прочитает в «ФАКТАХ» о нашей нелегкой ситуации и хоть чем-то поможет людям!..
- Проблема травматизма на железной дороге беспокоит меня не только как руководителя вверенного мне управления, но и как человека, — говорит начальник линейного управления на Львовской железной дороге Управления МВД Украины на транспорте генерал-майор милиции Василий Рябошапка, первым поднявший вопрос о бедах сел Турковского района. — Ведь за каждой такой трагедией стоит человеческое горе. Я не являюсь сторонником сухой статистики, но приходится констатировать, что от травм на железной дороге гибнет и калечится больше людей, чем в результате преступлений. Например, в 2005 году на участке, который обслуживает наше управление, были травмированы 147 человек (от преступлений — 91), в 2006 — 109 (89), в 2007 — 85 человек (78). Наиболее опасными являются станции Львов, Ровно, Здолбунов, Стрый. А в Турковском районе (на 135-м, 136-м и 137-м километрах железнодорожного перегона Яблонька-Турка) за несколько лет погибли 48 местных жителей и почти втрое больше людей травмированы. Очевидно, что решение проблемы со строительством километра дороги значительно уменьшит страшную статистику смертности.
449Читайте нас у Facebook
