«новый год, скорее всего, будете встречать без меня»,-
«ФАКТЫ» уже сообщали об этой трагедии, унесшей жизнь семерых мужчин и женщин из Харьковской и Донецкой областей. В поисках ответа на вопрос, как же могла случиться такая страшная нелепость — пожар в салоне электрички из-за пролитого нерадивым пассажиром бензина, корреспондент нашей газеты отправился на железнодорожную станцию Лозовая, где произошло несчастье, и в село Пригожее Барвенковского района Харьковской области, куда в тот роковой день возвращался вместе с сыном домой из Харькова Сергей Курченко.
«У припавшей к окну девушки дымились курточка и шапочка»
В тот вечер, примерно в половине шестого, в помещении поста управления стрелками, находящемся недалеко от выезда со станции, сидел составитель поездов 45-летний Александр Семешко. Александр Иванович услышал по громкой связи предупреждение дежурного, что по такому-то пути идет электропоезд. Семешко поначалу не придал этому сообщению особого значения.
- Я увидел в темноте движущиеся светящиеся окна, — вспоминает Александр Иванович. — Вдруг смотрю: прямо напротив моих окон этот поезд останавливается. Странно. Не должен он тут останавливаться!
Но что это? Во всех вагонах окна светятся. А в последнем — темно, и только вспышки, красные языки пламени. И дым валит. Огонь я видел вот здесь, в передних двух окнах. На стене поста висит пожарный щит. Я снял с него лом и побежал к поезду. Во всех вагонах двери открылись. А из того вагона люди не выходили! В тамбур зайти было невозможно — там бушевал огонь.
Я направился к другим дверям, которые в хвосте вагона. Вдруг слышу крик: «Помогите! Помогите!.. » И за стеклом в окне вытянутые руки. Тоненькие — то ли девочка, то ли мальчик… У меня у самого две дочери. «Отойди от окна!» — кричу. И ломом по стеклу. Крепкое. Двойное. Но и я нехилый. Лом тоненький был — сантиметра три толщиной. Со второго раза я стекло сокрушил.
Вижу — девушка. Руки черные. Курточка на ней болоньевая — дымится, вата видна. Шапочка вязаная — тоже дымится.
Бросаю лом, расставляю руки: «Прыгай!» Она дернулась и свесилась вниз головой из окна. Нижняя часть тела осталась в вагоне. То ли сознание потеряла, то ли зацепилась.
Я хватаю ее, дергаю. И не удержал. В теле оказалась девочка. Так грохнулась о щебенку! Думал, все, готова. Но она поднялась и пошла! Я обалдел. Стало быть, жива! «Туда иди! — показываю в сторону поста. — Там тебе окажут помощь!» И она пошла. В шоке, наверное, была. Теперь надо было спасать других. А тут этот парнишка вывалился из маленького окна. «Папа! Помогите! Там папа!.. » — кричит.
Ну я и начал крушить окна. «Выходите!» — кричу. Из окон повалил такой черный дым, я задохнулся, кашляю.
Мальчик упал на колени, плачет, кричит: «Папа!» А из окон никто не появляется…
Прибежали машинист и его помощник с огнетушителями, подъехал пожарный поезд. Начальник станции приказал мне отцепить горящие вагоны. А я не мог отцепить — замки автосцепки были в растяжке. Нужно было немножко сдвинуть вагоны. Электричку же обесточили. Чтобы толкнуть ее, вызвали маневровый тепловоз. Пока он выехал, на главный путь подошел, пожар перекинулся на второй вагон. Но из него люди успели выйти. Вскоре я отцепил горящие вагоны, а уцелевшие тепловоз отбуксировал на безопасное расстояние.
Александр Семешко в юности почти два года воевал в Афганистане, оператором-наводчиком БМП. Не раз видел смерть. Но, говорит, даже там не пережил ужаса и шока, подобного тому, который довелось пережить в предновогодние дни. Не война же! В тамбуре гудел огонь. Люди кричали, просили о помощи. «Эту картину я всю жизнь буду помнить».
Спасенная Александром Семешко 17-летняя студентка Харьковского медицинского института Юля Котихова находится в ожоговом отделении городской больницы скорой и неотложной помощи.
- У девочки ожоги дыхательных путей, рук, лица, — рассказал «ФАКТАМ» заведующий отделением Аслан Цогоев. — От шока она даже не могла разговаривать с докторами. С ней работают психологи. Сейчас состояние Юли удовлетворительное. Но после пережитого она не хочет общаться с журналистами. Возможно, в конце недели выпишем.
«Я предлагал отцу перейти в другой вагон»
У порога добротного кирпичного дома сиротливо прислонилась к стене молодая сосенка, так и не ставшая новогодней елкой.
- Ее Сережа купил, кажется, за день до гибели, — рассказывает Наталья Ивановна, вдова Сергея Курченко. — Хоть мальчики наши выросли — Артемка на втором курсе техникума, а старший Андрюша и вовсе далеко — в Киеве, в армии служит, — муж считал, что Новый год без елки — это не Новый год.
Так все хорошо складывалось. Сергей наконец устроился на постоянную работу — монтером путей на железную дорогу. Зарплата — 1100-1200 гривен в месяц.
И кто бы мог подумать! Когда они с Артемом ехали в той электричке, муж сказал вроде бы безобидную фразу: «Новый год, скорее всего, будете встречать без меня».
В новогоднюю ночь его собирались поставить на дежурство. Вдруг снег пойдет — стрелки расчищать, следить за состоянием путевого хозяйства. Может быть, потому что серьезный, непьющий, дисциплинированный. Он в юности три года служил на Северном флоте. На атомной подводной лодке чуть ли не все океаны прошел. И ничего!
- То есть каких-либо нехороших предчувствий, дурных примет, сновидений ни у кого не было?
- Абсолютно! Настроение у всех нас было предновогоднее. Мы на судьбу не жаловались. Сережа после службы стал передовым механизатором. И на тракторах, и на комбайнах работал. Руки у него были золотые — все умел. И технику ремонтировать, и выделенный нам колхозом дом, вернее, кирпичную коробку, сам достраивал. Его и грамотами награждали, и путевками в санаторий, и даже в заграничные турпоездки.
Потом Союз распался, колхоз развалился. Я, продавщица магазина, тоже осталась без работы, занимаюсь домашним хозяйством. Сергей перебивался случайными заработками, в Москву ездил… Артем сейчас учится в институте на платном отделении. Более девятисот гривен в год. Как вы думаете, не могут теперь перевести как сироту на бесплатную форму обучения? Но в последнее время жизнь вроде наладилась. Мы наконец собрали деньги на ремонт старенькой машины, Сережа договорился с мастером. Говорил, что отремонтированная машина будет ему подарком ко дню его рождения. В феврале ему исполнилось бы 44 года. И в ту субботу поехал в Харьков за запчастями. Там встретился с Артемкой. Позвонил мне по мобилке, что они вместе выезжают электричкой. Сказал, чтобы вышла встречать, фонарик взяла.
«От резкого запаха у меня начала кружиться голова»
- Артем! Прости, что вынужден бередить раны. Если можешь, расскажи…
- В субботу мы с отцом купили запчасти и в 13. 50 выехали из Харькова. До нашего села ехать километров двести. В нашем последнем вагоне свободных мест не было, человека три стояли, и мы с отцом поначалу сидели порознь: он — в самом последнем купе возле туалета, а мы с его товарищем по работе Михаилом Фигурным — в третьем купе от переднего входа. Постепенно пассажиры выходили, и перед станцией Лихачево отец пересел к нам.
Я предложил перейти в другой вагон. Перрон возле нашего села короче поезда. И из последнего вагона люди спускаются по ступенькам прямо на железнодорожную насыпь, а с тяжелыми сумками это делать очень неудобно. Отец сказал, что перейдем после Дубово, когда выйдет его товарищ. А следующая остановка — уже наше село.
Но еще в Лозовой в купе напротив сел этот мужик с целлофановым пакетом, в котором была большая пластиковая бутылка на литра полтора-два. Он был выпивши. Купил еще пива у бабки. С кем-то разговаривал по телефону, пополнял счет.
Электричка тронулась. И тут мы почувствовали резкий запах какой-то химии, вроде как растворителя для краски. Говорю отцу: «У меня голова начинает кружиться, краской воняет», а отец: «То не краска. То бензин… » Смотрим: лужа по полу растекается. А мужик тот услыхал. «Это у меня?» — спрашивает. Говорю: «Да». Он в мгновение ока — никто рот открыть не успел — вынимает зажигалку и щелк над этой лужей! Она воспламенилась, огонь пополз к бутылке.
Парень схватил пакет, хотел, наверное, выбросить его в тамбур, но ручка отгорела, и пакет с бутылкой упал на пол в проходе перед тамбуром.
Он успел выбежать в тамбур с криком: «Убегайте, сейчас пыхнет!»
- А это правда, что ему вроде бы не понравилось сделанное пассажирами замечание, возник конфликт, и хозяин бутылки с бензином сказал: «Я вам сейчас устрою, я вас сейчас всех сожгу»?
- Нет, ничего такого не было. Он кричал: «Убегайте!» За ним успел выскочить в тамбур мужчина, сидевший на первой скамейке возле выхода. И тут так полыхнуло, что путь к выходу оказался перекрыт.
Мы бросились к заднему выходу, но эти двери были закрыты. Начали выбивать. Не поддается.
Я открыл маленькое окно, попытался вылезать через него и застрял. В вагоне стало очень жарко. К металлическим деталям невозможно было прикоснуться. Вот, смотрите, на пальце руки огромный волдырь. И на ногах ожоги, там, где штанины задрались, когда пытался выбраться через форточку.
Вдруг вагон дернулся, остановился. Чувствую, кто-то сзади толкнул меня, и я вылетел из окна. Наверное, это отец меня спас. Он стоял сзади.
Побежали к машинистам, чтобы открыли двери. «Они открыты», — говорят нам. Прибегаем, а двери по-прежнему заперты… И никто не кричал.
Только пламя гудело — весь вагон полыхал, да и второй загорелся. Подошедший пожарный поезд не дал огню перекинуться на весь состав. Но когда потушили, от нашего вагона остался один железный каркас. За несколько минут все выгорело.
Следователи спрашивали, кто что вез. Говорю: «Запчасти к машине». — «Они расплавились». Там и документы мои сгорели, зачетка, рефераты.
Я хотел увидеть отца. Но нас к вагону не пустили. И вскоре отвезли в милицию. Меня и еще двух человек четыре раза допрашивали. Милиционерам надо было составить фоторобот поджигателя, которого той же ночью арестовали. Под утро меня отвезли домой, а на следующий день привезли и закрытый гроб.
- Когда нас пригласили в морг на опознание, прокурор посоветовал не идти в зал, — рассказывает вдова. — Мне только вынесли обгоревший Сережин ботинок и обрывок плавок. И мой брат, который туда заходил, мне идти не позволил.
А вот парню из Красноармейска, у которого погибли мама и ее подруга, велели подождать и сказали, что можно будет посмотреть. Они лежали внизу, и тела меньше пострадали от огня. Люди задохнулись от ядовитого дыма, там же пластик горел.
- Как вели себя милиционеры? Не подозревали вас и погибших в курении, провозе огнеопасных веществ?
- Да нет. Никто не курил. Отец вообще не курит. Не курил. Да и от сигареты не могло так резко вспыхнуть.
- Минут за сорок до ожидаемого прибытия электрички я начала поглядывать на часы, чтобы не опоздать, — вспоминает Наталья. — И тут позвонил Артем: «Мама, приезжай. Тут поезд горит, я папку не найду… » Я побежала к кумовьям, у них тоже машина.
Артемку нашего, похоже, Бог бережет. В прошлом году шел он вечером с компанией ребят по обочине дороги. И тут прямо на них на всей скорости мчится выпивший парнишка на мотоцикле. Они были увлечены разговором, не сразу заметили и еле успели отпрянуть в стороны. А парень тот в камень врезался — и насмерть. Артем долго не мог прийти в себя.
Но Сереже-то такая смерть за что? Мне и сейчас не верится, что его нет. Все кажется, что уехал, как когда-то, в Москву на заработки, через месяц вернется…
Как рассказали «ФАКТАМ» работники станции Лозовая, железная дорога оплатила похороны погибших трех женщин и четверых мужчин и каждой семье выделила по 15 тысяч гривен материальной помощи.
Гробы лично развозил начальник станции Николай Бутенко. Говорят, выслушал столько горьких слов в свой адрес и адрес транспортников, что вернулся совсем седым. В день нашего приезда в Лозовую с Николаем Васильевичем встретиться не удалось.
А как себя чувствует тот, кого до суда следует называть подозреваемым в совершении этого преступления?
В Управлении МВД на Южной железной дороге «ФАКТАМ» сообщили, что 26-летний житель Лозовой Костяков (фамилия изменена. — Авт. ), работник предприятия «Укрспецвагон», женат. У него есть маленький ребенок, на работе он характеризуется положительно. Его арестовали в ту же ночь, вскоре после поджога вагона. Когда к нему в общежитие пришли милиционеры, Костяков спал. Узнав, что он натворил, мужчина обомлел, молча собрался и послушно пошел в милицейскую машину.
Поскольку возбуждено уголовное дело и ведется следствие, журналисту встретиться с подозреваемым не разрешили. Из неофициальных источников мы узнали, что в селе, куда направлялся в тот вечер Костяков, у его родственников есть мотоцикл, на котором он в воскресенье собирался привезти то ли мешки с мукой или кормом для животных, то ли дрова. Вот для этого мотоцикла он и вез бензин. Хотя должен бы знать, что перевозить легковоспламеняющиеся жидкости в общественном транспорте запрещено.
Сгоревшие вагоны сейчас закрыты в депо, к ним, пока идет следствие, никого не подпускают.
Из досье «ФАКТОВ»
В 2006 году в украинских электропоездах произошло шесть пожаров.
26 февраля. На железнодорожной станции Спартак (Бородянский район, Киевщина) вечером загорелся вагон электропоезда «Тетерев-Нежин». Огонь полностью уничтожил вагон, жертв и пострадавших не было. Причина пожара — короткое замыкание.
10 апреля. На станции Таганча (Черкасская область) загорелся вагон, перевозивший 69 тонн серы. Для тушения пожара понадобилось три часа. Никто не пострадал.
3 июня. В электропоезде «Ровно-Шепетовка» в районе станции Старый Кривин загорелся пассажирский вагон, в котором находились 50 человек. Огонь потушили за полчаса. Пострадавших нет. И опять-таки причиной стало короткое замыкание.
20 июля. В электричке «Бобровица-Киев» в 6. 50 утра загорелось три пассажирских вагона. Состав находился у станции Трубеж. Причиной возгорания стало короткое замыкание. Никто из пассажиров не пострадал.
27 августа. В 6. 30 утра на перегоне Шаровка- Медерево (Одесская железная дорога) из-за короткого замыкания загорелся вагон поезда «Симферополь-Киев». В вагоне находились 36 пассажиров, из которых трое детей и два проводника. Все спаслись.
504Читайте нас у Facebook
