«папочка, а я думал, что тебя тоже убили кирпичом», — сказал пятилетний максим отцу, очнувшись после сложной операции
- Мы с сыном и кумом Володей 31 декабря ездили на моей машине поздравлять с наступающими праздниками родственников, а потом заехали в супермаркет, — рассказывает «ФАКТАМ» 31-летний Роман Онысик, отец маленького Максима. — Сделали все закупки и уже ехали по улице Сыхив домой, где нас ждала моя жена Марьяна с полуторагодовалой дочкой Анечкой. Обычно на этом участке дороги я еду по левой полосе, а тут вдруг встал на правую сторону да еще перешел на маленькую скорость. После небольшого дождя мороз «прихватил» дорогу, был небольшой гололед. Мы с Володей сидели на передних сиденьях, а сын — на заднем. Проезжая возле большого холма по правой стороне, я подсознательно заметил какое-то серое пятно, которое неслось навстречу нам под углом. И тут словно взрыв произошел!
В лобовом стекле машины образовалась дыра, нас обсыпало мелкими осколками стекла. Специальная пленка не дала разлететься на куски всему стеклу, по нему только трещины пошли.
«Сначала решил, что сын сильно испугался. О травме даже мысли не было!»
- На несколько секунд мы машинально закрыли глаза и даже не заметили, что между нашими плечами в салоне что-то пролетело, — продолжает рассказ Роман. — Лишь потом на куртках заметили след. Первая мысль: ударил кусок льда. Но откуда он взялся, если снега нет? Я остановил машину, поставил ее на ручной тормоз, включил аварийные сигнальные огни и выскочил с Володей, чтобы посмотреть, что произошло. Вернулись назад по ходу движения метров на тридцать. На дороге — ничего! На противоположной стороне трассы стояли парень и девушка. Спросил их: «Вы что-то видели?» Они удивленно пожали плечами: «А мы подумали, что вы на что-то наехали». Тут мы с кумом сообразили, что в салоне остался сын, который мог испугаться.
Побежали к машине, открыли двери, а на Максимке лица нет — глаза широко раскрыты, весь белый как мел. Сначала подумал, что он сильно испугался. О травме даже мысли не было! Я взял его на руки: «Сынок, не бойся. Все будет хорошо, стекло в машине поменяем, будет как новая!» И тут кум испуганно произнес: «Рома, смотри». На полу в машине лежал кирпич, причем такой, знаете, старой «закваски» — тяжелый, в штукатурке и цементе. Тут-то сообразили, что он угодил в Рому! Сынок практически не дышал, только шептал: «Мне плохо» — и мы рванули домой. Как я промчался по дорогам (благо они были свободны), на какой скорости, не помню! Может быть, наше счастье, что сразу не заметили, что в нас попал камень. Иначе полезли бы на гору искать этого идиота, разбираться с ним, а за это время могли бы потерять ребенка!
Приехали домой, выскочила моя жена — Марьяна врач по специальности, посмотрела на сына и кричит: «Бегом везите в больницу, в «Охматдет»! Гоните, ребята!» И мы помчались. По дороге по мобильному телефону позвонил теще, которая в этот день дежурила в больнице…
«Мне было тяжело оперировать собственного внука»
- Давайте только сразу определимся: врачи спасали не именно моего внука, а ребенка с тяжелейшей травмой! — начала разговор с собкором «ФАКТОВ» бабушка Максима, заместитель главного врача по хирургической работе Львовской областной клинической больницы «Охматдет», кандидат медицинских наук Александра Бурда. Впрочем, даже сейчас, когда самое страшное позади, она с трудом рассказывает о произошедшем. — Наверное, в тот день внука Бог спасал. Меня попросили выйти на праздники на дежурство, и я согласилась. В новогоднюю ночь дежурство выдалось очень тяжелым. Сделала несколько сложных операций и уже совсем уставшая в одиннадцать ночи помогала делать последнюю, как мы все думали, в уходящем году. Все операции прошли удачно, и вместе с коллегами, шутя, уже начали говорить о том, что надо, наконец, готовиться садиться за праздничный стол. И тут как гром среди ясного неба — звонок зятя по мобильному телефону: «Кто-то бросил кирпич в окно нашей машины. Он попал в Максима. Дела очень плохи, он не может дышать! Мы мчимся к вам!»
От услышанного мне самой стало плохо, ноги подкосились. Подошла к окну и стала их ждать… Несли внука на третий этаж на руках, приподняв ноги вверх, чтобы кровь поступала не в конечности, а обеспечивала работу сердца. Положила Максимчика на стол, а у него такие огромные глаза, которых я еще ни у кого не видела! Словно из орбит вылезли! Пульса не было, давления тоже, весь белый, холодный, с синими губами. На него было страшно смотреть, хотя, работая в реанимации, я многое повидала! Спрашиваю его: «Максимчик, что у тебя болит?» Он, с трудом разжав губы, отвечает: «Животик». Сорвала одежду, смотрю: у него вокруг пупка синее кольцо, то есть просвечивается кровь.
Знаете, у хирургов от переживаний и волнений тоже иногда что-то не получается, а тут так все хорошо пошло, словно некая сила свыше руководила нами. В ведущую к сердцу вену (а это слепая манипуляция) сразу попали шприцем и начали вводить специальный раствор, чтобы поднять давление. Нужна была кровь первой группы, и дежурная по реанимации врач Надежда Куць тут же сдала свою на прямое переливание. На помощь к нам прибежали еще два врача из отделения реанимации новорожденных. Пока они делали все анализы, я позвонила заведующему хирургическим отделением: «Срочно приезжай, если сможешь! Сложнейший случай!» Мне было тяжело оперировать своего внука, к тому же с такими серьезными проблемами! Я на какое-то время перестала быть врачом-хирургом, а просто стала насмерть перепуганной бабушкой. Это при том, что ребенок был в критическом состоянии! Предупредила коллег, чтобы подготовили лифт, а сами побежали за «каталкой», держа капельницы. Чисто автоматически кричала: «Реанимации готовиться! Хирургам мыться!»
Коллеги потом спрашивали меня: «Каким чудом ты смогла подать ребенка на операционный стол за 15 минут?» Ну не знаю я! Мою руки, надеваю халат, маску на лицо, обрабатываю операционное поле, Валентин Гасуляк готовит наркоз, рядом прекрасный молодой врач Игорь Гуменюк, медбрат Андрей и медсестра Оксана, а у меня в голове стучит мысль: «Что делать?» Стремительно падало венозное давление, раненая печенка прижала вену, и вся кровь «заливала» сердце. Была огромная гематома в «воротах» (место вхождения всех сосудов) печенки со смещением, причем шестисантиметровый разрыв пошел в середину, второй разрыв обнаружили с другой стороны под диафрагмой. Гематома селезенки, сильнейшие ушибы сердца и левого легкого… Но я почему-то была твердо уверена, что внук не умрет.
«Из больницы примчался на то место, но дождь смыл все следы»
- В полдвенадцатого ночи с ужасом беру в руки скальпель, — продолжает Александра Бурда, — и тут слышу, как наши медсестры радостно кричат из коридора: «Завотделением приехал!» Как оказалось, я его подняла из-за праздничного стола. Заплакала и перекрестилась…
Сложнейшая операция продолжалась полтора часа. Несмотря на праздники и позднее время, на консультацию в больницу примчались доцент Львовского медуниверситета Ярослав Пидгирный, профессор Агнета Лостюк, хирург Юрий Шаваров, доктор медицинских наук и хирург Игорь Гирич, сотрудники Института наследственной патологии профессор Олег Гнотейко и специалист по УЗИ Наталья Косцик, врачи Ирина Микичак, Наталия Ференц, Оксана Короляк, Ольга Куруляк. А утром пришел отец Михаил Розпондовский, который помолился за здравие Максима.
Со слезами на глазах бабушка вспоминает, что, когда Максим очнулся после наркоза в реанимации и увидел лицо отца над собой, он шепотом произнес: «Папочка, а я думал, что тебя тоже убили кирпичом».
Несмотря на успешно проведенную операцию, мальчик уже две недели находится в реанимации. День и ночь возле него дежурят врачи, родители, родственники и друзья. По оценкам медиков, состояние Максима пока стабильно тяжелое. Ребенок до сих пор вскакивает по ночам с постели и кричит: «Боюсь, что злые дяди придут и сюда!» А бабушка его успокаивает: «Не бойся, маленький! Нашу больницу охраняют милиционеры».
- Когда через полтора часа после случившегося мне сообщили, что операция прошла успешно, я примчался на то место, где покалечили Максима, — вспоминает Роман. — Хотел найти того человека, который швырнул в нас кирпич, и «побеседовать» с ним. С трудом вскарабкался на крутой холм, но никаких следов не обнаружил — все смыл дождь. Было понятно, что с заявлением в милицию обращаться бесполезно. В такой ситуации даже собака не возьмет след…
P. S. Несмотря на пережитое, Максим, как и все дети, даже на больничной койке остается живчиком. Корреспондента «ФАКТОВ», которого пустили к нему в палату буквально на пару минут, он встретил радостно. Получив от нашей газеты гостинцы, ребенок посмотрел на родителей: «Ну хоть одну конфетку мне скушать уже можно?» Смущенные папа и мама переглянулись. Ведь после операции мальчик должен сидеть на строжайшей диете.
405Читайте нас у Facebook
