«боль такая, что сутками не могу заснуть, но черная кожа на стопах уже исчезла, вместо нее появилась новая розовая ткань. И я верю, что скоро встану на свои ноги»
В конце февраля прошлого года жители села Новопетровка Запорожской области Мирон Комаров и Сергей Нестеренко вышли в Азовское море на моторной лодке, чтобы испытать отремонтированный двигатель, и пропали. Их нашли только через 13 дней. Мужчины держались мужественно, хотя у обоих были обморожены стопы. Рыбаки находились на дрейфующей льдине в шестидесяти километрах от берега. О том, как без запаса воды и пищи Мирон и Сергей почти две недели боролись за жизнь, «ФАКТЫ» рассказывали 15 марта 2005 года.
Чтобы не замерзнуть, рыбаки таскали по льдине лодку
Когда заглох мотор, рыбаки вытащили лодку на лед, чтобы переждать ночь, но поменявший направление ветер отнес льдину в открытое море. На следующий день мужчины слышали шум вертолета, который искал их, хотели поджечь находившийся в лодке резиновый коврик, чтобы дымом обозначить себя, но не успели. Увидев между льдинами несколько связанных между собой пластиковых бутылок, Мирон и Сергей их вытащили. Это оказались поплавки оборванной сети, в ячейках которой застряло несколько рыбин и килограмма четыре мидий. Благодаря этому улову они и продержались 13 дней. Рыбу резали на полоски, замораживали и ели как строганину. Из коврика соорудили в лодке шалашик, ставили в него металлический ящик из-под инструмента, наливали бензин и жгли разрезанные на куски пластиковые бутылки. На этом огне прогревали мидии, поскольку употреблять моллюски в сыром виде было невыносимо. Вместо воды ели снег, которого, слава Богу, хватало. Ночью мужчины тесно прижимались друг к другу, согреваясь своим дыханием. А днем, чтобы не замерзнуть, таскали по льдине лодку. Их обнаружил сейнер, вышедший в море на промысел. Нестеренко и Комаров самостоятельно поднялись на борт, они еще не знали, что с ногами у них серьезные проблемы.
Пострадавшим грозила ампутация стоп. Врачи сказали, что сохранить ноги удастся в том случае, если рыбаки сумеют справиться с общей интоксикацией организма. Читатели «ФАКТОВ» присылали в редакцию рецепты народных методов лечения обморожения. Киевлянин Павел рекомендовал обратиться за помощью к Борису Болотову, автору нескольких книг о методиках оздоровления. Самому Павлу после обморожения кистей грозила ампутация, но Болотов помог ему сохранить руки.
Валерий Сероштан, директор частного предприятия «Альбатрос», где работали попавшие в беду рыбаки, привез Сергея Нестеренко в Киев. Болотов осмотрел Сергея, обработал раны специальным составом. Это снадобье дал и с собой, объяснив, как им пользоваться. Сказал, что сохранить пальцы и стопы реально.
50-летнему Мирону Комарову, пострадавшему больше, чем напарник (в первую же ночь он провалился по пояс в полынью), бердянские врачи к тому времени уже отрезали одну ногу по щиколотку, а на второй — полстопы. Медики не исключали, что культи, возможно, еще придется укорачивать, чтобы подготовить их к протезированию. 28-летний Сергей Нестеренко решил отказаться от ампутации.
Спустя почти год мы решили вернуться к теме и узнать, как обстоят дела у наших героев.
Оставшись без семьи, Комаров лишился средств к существованию
Сейчас Мирон проклинает день, когда они с Сергеем вышли в казавшееся спокойным море. Знали ведь, что погода в феврале переменчива, но проявили беспечность, за что и поплатились. Сначала Комарова прооперировали в Бердянске, затем перевели в 9-ю Запорожскую городскую больницу. Там ему пришлось ампутировать обе голени. Мужчина до сих пор страдает от фантомных болей. Кроме того, левая культя еще полностью не зажила. Мирону положена пенсия по инвалидности (он получил I группу), но оформить ее никак не может.
- У меня паспорт еще советского образца, я считаюсь гражданином России, — говорит Мирон Комаров. — В Новопетровку переехал с семьей 12 лет назад из Нижнего Тагила. Дочь все время болела бронхитом, и врачи посоветовали ей морской климат. Жил по старому паспорту, никаких проблем не возникало. Теперь его нужно поменять на украинский, но заняться этим у меня нет возможности. Сейчас дочь работает и живет в Днепродзержинске. Через несколько дней после того, как я ушел в море, она приехала в Новопетровку. Вместе с матерью они вскоре уехали, пустив в дом квартирантов. Решили, что я погиб. Ухаживать за мной, когда подолгу лежал в больницах, не захотели. За полгода прислали 200 гривен — и все.
Я просил дочку съездить с моим паспортом в Харьков в российское консульство по поводу обмена. Она убеждала, что отвезла и ждет ответа. А недавно узнал, что никуда дочь не ездила. То ли потеряла мой паспорт, то ли забыла его взять, когда приезжала в Новопетровку. У нее свои хлопоты.
Мужчине тяжело не только потому, что стал беспомощным инвалидом. Душа вдвойне ноет, что самые близкие люди фактически бросили на произвол судьбы. Он признается, что не раз приходили в голову мысли о самоубийстве.
- Как-то в Бердянске меня приняли за попрошайку, начали деньги давать, — рассказывает Мирон. — До сих пор стыдно, когда вспоминаю этот случай. Я мог бы, став на протезы, работать дома — ремонтировать мебель, шить несложную одежду. В свое время сам обшивал дочку. Разбираюсь в электротехнике. Но для заказа протезов нужны деньги. Будет пенсия, инвалидные льготы, заработаю на жизнь. Но пока нет паспорта — я никто.
Мирон остался без средств к существованию. Продуктами ему помогает Валерий Сероштан (двоюродный брат и бывший работодатель), жить к себе забрала семья пострадавшего вместе с ним товарища. На Таню, хрупкую супругу Сергея Нестеренко, легла забота не только о пятилетнем сынишке, собственном дедушке, но и двух прикованных к инвалидным креслам мужиках.
«Мирон и Сергей не на иждивении, мы просто живем»
Борис Болотов предупредил Сергея Нестеренко, что лечение будет долгим и болезненным. Но мужчина свой шанс на спасение ног решил использовать до конца. Он смазывает раны смесью, состоящей из йодированной и английской солей с добавлением алоэ. Этим же рассолом смачиваются бинты. Черная кожа на стопах давно исчезла, на ее месте появилась новая розовая ткань. Отмороженные пальцы на ногах отпали, но Болотов, уверяет, что вместо них могут сформироваться новые. Сергей говорит, что общался с человеком, которому целитель нарастил мышцы, вырезанные при удалении саркомы.
- После очередной перевязки я вообще не могу спать несколько суток, боль не снимается никакими уколами, — говорит Сергей. — Но все-таки надеюсь через несколько месяцев, когда все заживет, встать на свои ноги. Пусть и с помощью костылей. На год мне дали первую группу инвалидности, сейчас оформляю пенсию. А пока нахожусь на иждивении жены. Конечно, материально нам очень трудно.
За плечами у Сергея школа, армия, работа в колхозе скотником да разные шабашки. Специальности никакой. Все доходы семьи — зарплата Татьяны (она доярка в агрофирме «Россия») и пенсия ее больного
80-летнего деда. Невыносимый запах гниющих ног, стоящий в их убогом жилище, только усиливает ощущение беспросветной бедности. Но Таня не жалуется.
- В хозяйстве остались только куры и утки, большего я одна не потяну, — рассказывает Татьяна. — А Мирон и Сергей не на иждивении, мы просто живем.
В разговоре случайно выяснилось, что Таня Нестеренко не просто доярка, а передовой оператор машинного доения, обслуживающий до 600 коров. В июле прошлого года в столице ей вручили диплом лауреата премии Кабмина Украины «За внесок молодч в розбудову держави», медаль и 1500 гривен премии.
Корреспондент «ФАКТОВ» позвонил генеральному директору агрофирмы «Россия» Анатолию Николенко и спросил, известно ли ему, в каких условиях живет его передовая работница. О трагедии с мужем руководитель знает, а о нынешней ситуации — нет. На просьбу помочь дипломатично ответил: «Спасибо, я разберусь в ситуации». Вообще же Николенко считает, что помогать Комарову и Нестеренко должен Сероштан, который «послал их в море, а теперь бросил».
На самом деле в тот злополучный день мужчины испытывали мотор по собственной инициативе, но Валерий Сероштан корит себя, что уехал по делам в Бердянск, не закрыв на замок движки и лодку. Он с самого начала не оставил своих людей один на один с бедой и до сих пор им помогает. Только за вертолет, полтора часа искавший в тумане лодку, он заплатил семь с половиной тысяч гривен. Дальнейшее лечение тоже взял на себя, а это 50 долларов в день на каждого. Купил инвалидные кресла. Оплатил пять поездок семьи Нестеренко к Болотову, их расходы в столице. При этом на двоих закупал все купе, чтобы Сергей не мешал попутчикам «гнилым» запахом. На помощь пострадавшим рыбакам Сероштан, по его подсчетам, потратил семь тысяч долларов.
- Мирон хочет уехать на Урал к маме, — говорит Валерий. — Она ждет сына. Я найду человека, который сопроводит его в Россию. Но как без паспорта пересечь границу? Пусть жена Комарова бросила, но родная дочка? Ей даже дозвониться нельзя, она просто отключает мобильник. А Нестеренко я помогаю больше, чем двоюродному брату, хоть он для меня вообще чужой. И дело не в моральной ответственности. Если и есть моя вина в том, что они ушли в море, то очень небольшая. Но если я не помогу, то этого не сделает никто. Хотя мои возможности тоже ограничены, накопились свои проблемы. Поэтому сказал Сергею: «Инвалидность я помог тебе получить. Теперь продолжай ездить в Киев за свои деньги».
525Читайте нас у Facebook
